Ник - Страница 82

«Ага. — Голос Умника прямо сочился довольством. — Пожалуй, это было самым сложным. Действительно, хорошо, что успел тогда наткнуться на эту информацию. Так что тут все в порядке, а вот с сигналом, который идет на субноут, разобраться пока не смог».

«Ну, это-то понятно, — с облегчением сказал я. — Там действительно наворочено всякое. И шифрация — только один из моментов. Ладно, речь сейчас не об этом. Во-первых, создай свои магические «глаза» прямо на дисплеях, по «глазу» на дисплей. Если сможешь, сделай, чтобы это была тонкая пленка поверх стекол. Справишься?»

«Обижаешь», — ответил Умник.

Своим вторым зрением, на которое тут же переключился, я заметил потянувшиеся от браслета с Умником тоненькие лучи, образовавшие тонкую сеточку вокруг стекол, которая затем засветилась от переданной ей энергии. Плетение этой сеточки, впрочем, как и всех виденных ранее мною информ-структур, было по-своему уникальным. В данном случае — достаточно простым. И я постарался запомнить, как она выглядит.

«Ну как, видишь что-нибудь?» — спросил я.

«Ага», — довольно ответил Умник.

Я снова задумался. Принципы цифровой связи — это, конечно, хорошо. И хорошо, что Умник с ними ознакомился, только теория и реализация этих протоколов могут очень сильно отличаться. Я вдруг хлопнул себя по лбу. Идиот! Какого фига я тут мучаю Умника, когда у меня есть субноут? Подчинившись моей команде, бадди-комп быстро нашел в бездонных запасниках моего субноута спецификации протоколов связи в устройствах типа «бадди-комп», и я последовательно стал выводить их на экран, чтобы Умник мог ознакомиться с ними. Вся процедура заняла с полчаса. Затем я погонял бадди-комп в разных режимах, чтобы Умник соотнес зависимость двух сигналов — от мозга до датчиков и от датчиков до компа, с видимым результатом работы в дисплеях.

Нам пришлось повторить процедуру пару десятков раз, прежде чем Умник сумел уловить необходимое. И потом еще с полчаса он пытался научиться правильно формировать пакеты информации. Все-таки Умник — компьютер. Иначе хрен бы что у нас получилось. Но, в конце концов, получилось. Я даже успел с ним поругаться. А потом помириться. Мне почему-то все это казалось не таким уж и сложным. Я с тихой радостью наблюдал, как в виртуальном пространстве Умника открываются и закрываются разные программы, как он устанавливает, по моим подсказкам, связь через бадди-комп с субноутом и тут же начинает просматривать доступную информацию.

Некоторое время я лежал, отдыхая и краем глаза наблюдая, как Умник работает. В то же время я тренировался выпускать из кончика пальца невидимые энергетические разряды. Ха! Таким разрядиком мне удалось прихлопнуть муху, севшую на веточку. А может и не прихлопнул, а она просто вырубилась — по крайней мере, перестала шевелиться. Наконец мне это надоело.

«Ладно, Умник, потом поиграешь. Сейчас ответь мне, как обстоит дело со снятием мышечной памяти и умений с реципиента?»

«А никак, — бодро отрапортовал Умник. — Скорее всего, часть такой информации хранится вместе с чистой информационной составляющей. И она способна адаптироваться мозгом. Поэтому ты заговорил на языках только с небольшим напрягом. А с более глубокими пластами памяти, той же мышечной, опытом и прочим — не разобрался. Даже не знаю, в каком направлении копать».

«Жаль, — разочарованно произнес я. — Ну хоть информационную-то часть ты можешь снять? Знание, ну, например, приемов фехтования? Хоть теорию знать буду».

«Это можно. К тому же, я несколько усовершенствовал механизм снятия информации. То есть я понял, как можно ее снимать, не разрушая связей в мозге. Раса Дронта не обращала на эти тонкости внимания — ведь у них у всех этот процесс проходил без разрушения. А я тут сравнил структуры мозга всех приходивших ко мне с твоей структурой и понял, что можно сделать».

«О, как! — обрадовался я, но решил уточнить: — Можешь снять всю память без разрушения мозга?»

«Хм, — замялся Умник. — Скажем так, более глубокий слой памяти. Это надо проверить на практике. Я ведь разработал этот механизм теоретически».

«Ладно, надеюсь, хоть контролировать этот процесс ты можешь? То есть, копать до тех пор, пока не начнут разрушаться связи, и вовремя суметь остановиться?»

«Это без проблем».

«И еще: насколько этот процесс незаметен? Я-то помню свои ощущения, когда ты настраивался на меня — не сказать, что он бесшумный».

«Он начинает чувствоваться мозгом именно в тот момент, когда достигает порога, после которого у местных мозг начинает разрушаться».

Ладно, с этим понятно.

«А вот скажи, ты вроде передал мне знания магов, приходивших к тебе, так почему я их не чувствую? Ну, кроме языков?» — Этот вопрос у меня возникал неоднократно, но все как-то недосуг было спросить.

«Ну, мне же тогда эти данные были не нужны, вот я и оставил только самый минимум информации. Ведь это же о-го-го какой объем».

«Жаль, жаль. — Я действительно расстроился. — А у последнего эльфа?»

«Там времени было мало, к тому же, я снимал только поверхностную информацию — языки и еще что попалось, глубокого сканирования не было...»

Я немного посидел, глядя вдаль и думая. Затем тряхнул головой, отбрасывая ненужные мысли.

«Ладно, расскажи-ка мне поподробнее, как ты делаешь прослушку?»

«Я формирую информ-структуру простейшего объекта, вроде тоненькой мембраны, отсылаю в нужную сторону на определенное расстояние, удерживая с ним связь. Когда структура достигнет нужного места, по связи передаю в нее энергию, тем самым заставляя объект проявиться в реальном мире, а затем удаленно снимаю все физические изменения, протекающие в нем».